Деревня художников Эйн-Ход. Милый Августин

Путешествие по музею механической музыки Ниско

Ах, мой милый Августин, все прошло, все…

Жил когда-то в Вене некто Августин. Фамилии его история не сохранила; да и имя никто бы не вспомнил через четыре сотни лет, если бы не чума, да не шарманки.

Августин был веселый малый, зарабатывавший на жизнь пением и игрой на волынке. За песней да за музыкой Августин успевал пропустить и рюмочку-другую – чтобы лучше пелось и игралось. Не изменил он своему обыкновению и в 1679 году, когда чума свирепствовала в Вене. Только стал не рюмочку принимать, а столько, сколько душа требовала, чтобы забыть об ужасах чумы.

Ну и принял однажды…много-много рюмочек, в результате чего, мертвецки пьяный, лежал ночью на городской мостовой. Время было страшное; чумные похоронные команды, собирая по улицам трупы  умерших от чумы, обходились без докторов, свидетельствовавших смерть. Подобрали и Августина; бросили в телегу, а затем и в яму с трупами, вырытую за городом. Яму не закапывали – зачем? Каждый день и каждый час приносили новые жертвы, и в яму сваливали все новые трупы… Сколько пролежал Августин в яме, неизвестно; однако он проснулся, протрезвел, сумел выбраться из ямы  и…пошел опохмелиться в ближайший трактир. Там и рассказал присутствующим невероятную историю о том, что, мертвецки пьяный, лежал среди чумных трупов и – не заболел! И мгновенно по городу распространилась весть о том, что алкоголь является средством, предохраняющим от заболевания чумой.
Благодарные горожане поставили  Августину памятник и сочинили о нем песенку, которую со временем шарманки разнесли по миру. С тех пор слова: «Ах, мой милый Августин…» неразрывно связаны у нас  с шарманкой, наиболее известным нам представителем семейства инструментов механической музыки.

В частном музее механической музыки Ниско в деревне художников Эйн-Ход радушный хозяин, с удовольствием и воодушевлением демонстрирует гостям коллекцию, которую он собирал свыше 40 лет, и рассказывает, что же это за чудо такое – механическая музыка.

Почти все мы помним, как в детстве на уроках физики нам демонстрировали металлические камертоны, каждый из которых при легком ударе по нему, в зависимости от своей длины, издавал звук определенной высоты. На этом же принципе основана «музыкальная гребенка», изобретенная в конце 18 века швейцарским часовщиком Антуаном Фавром. Она состоит из ряда пластин-зубцов, настроенных на разные ноты. Эти зубщы, цепляясь за штырьки на вращающемся барабане-валике, издают звуки разной высоты, которые и складываются в музыку

На таком валике могли быть записаны 6-8 мелодий. Валик приводился в движение ручкой, которую крутил шарманщик. Это было великое техническое достижение былых веков: человек, не знающий нот, не учившийся игре на музыкальном инструменте, простым движением руки извлекал из красиво разукрашенного ящика «Милый Августин» или «Прекрасная Катарин». Шарманки быстро стали инструментом уличных «музыкантов», дававшим им средства к существованию.

.

Наш хозяин, лукаво улыбаясь, растягивает меха и иммитирует игру на аккордеоне,

а затем с торжеством показывает механизм музыкального устройства.

Шарманки и механические шкатулки совершенствовались, вместо вращающихся валиков появились диски с отверстиями, затем перфоленты…Вершиной механической музыки стали автоматические фортепианные устройства – пианолы.
А затем грянул гром: Эдисон изобрел фонограф.

Началась эра современных средств звукозаписи. Этого удара механическая музыка не перенесла. Шарманки прекратили свое существование, оставшись лишь в коллекциях музеев.
Музыкальные шкатулки изготавливаются до сих пор и предлагаются как оригинальный подарок…

Мы уходим из музея Ниско.

А где-то в подсознании продолжает звучать мелодия:

Ах, мой милый Августин, Августин, Августин, Ах, мой милый Августин, Все прошло, все… Денег нет и девушек, Все прошло, Августин, Ах, мой милый Августин, Все прошло, все… Куртки нет и трости нет, Весь в грязи Августин. Ах, мой милый Августин, Все прошло, все… И теперь богатая Вена, как Августин; С грустью плачет, как и я, Все прошло, все… Каждый день был радостным, А теперь здесь чума! Только смерти праздники Остаются нам. Августин, ах, Августин, Впереди могила ждет! Ах, мой милый Августин, Все прошло, все… (перевод песни Гаянэ Абарцумян)