Хроники «короны». Послесловие
Публикуя две недели тому назад «Хроники «короны».Окончание» я с чистым сердцем думала, что это – действительно окончание. Ну что может быть еще: я выздоравливаю, муж возвращается из больницы – все закончилось, все великолепно!
Оказалось, что еще не все закончилось. А кроме того, когда прояснилась голова, в ней постепенно всплыли некоторые вопросы и пожелания бывшего больного короновирусом к Министерству здравоохранения, больничной кассе «Маккаби» и некоторым другим службам. Об этом я и хочу сегодня написать в этом «Послесловии».
Первое – здоровье. Как я уже писала, 20 сентября мне позвонила врач «Маккаби» из короновирусного центра; за время моей болезни она звонила мне приблизительно 3-4 раза. 20-е сентября – это по моему счету, был 15-й день моей болезни, поскольку у меня в первый раз поднялась температура 6-го сентября. Однако по счету больничной кассы «Маккаби», это был 12-й день моей болезни, поскольку они отсчитывают дни с момента получения положительного теста на короновирус(9-го сентября ). Итак, врач звонила мне на 12 день болезни. Удивившись, что я до сих пор больна и мое состояние не улучшается, она выписала мне антибиотик, который, к счастью, оказался у меня дома в количестве, достаточном, чтобы принимать его 7 дней. Вечером позвонил еще какой-то врач-мужчина(очевидно, более высокого ранга), который звонил мне однажды в первый день болезни, справился о моем здоровье, с удовлетворением узнал, что мне предписано принимать антибиотик; на том разговор закончился. И на этом закончилось мое общение с больничной кассой «Маккаби».
С этого дня мне больше никто не звонил: ни врачи, ни медсестры, ни волонтеры. Итак, «Маккаби» считает, что продолжительность болезни «корона», если вы болеете в домашних условиях – 12 дней; после этого «Маккаби» считает, что вы выздоровели, и больше не интересуется вами. Если вы по какой-то причине попадаете в больницу, отсчет меняется.
В день, когда мне, наконец, выписали антибиотик, состояние мое было таким же, как и предыдущие дни болезни: температура, которая прыгала без какой-либо закономерности в течение дня от 36,3 до 38 градусов; головная боль; сильная слабость; кашля не было. После первой таблетки антибиотика я почувствовала себя лучше; я принимала аугментин неделю, и температура у меня постепенно перестала подниматься, чувствовать я себя стала намного лучше.
Через неделю, когда антибиотик закончился, температуры не было вообще; была слабость, но что действительно доставляло неприятности – головная боль. Она была не сильной, но постоянной; иногда болел висок; иногда вообще пол-головы; иногда вся поверхность головы сверху. Не помогали ни акамол, ни оптальгин, ни мое обычное лекарство от давления. Через три дня от безвыходности я решила прибегнуть к народным сосудорасширяющим средствам, а именно: несколько дне подряд по 50 граммов коньяка в день перед обедом, и головные боли постепенно прошли, общая слабость уменьшилась, и даже исчезли черные точки-мушки перед глазами. Сейчас я чувствую себя полностью здоровой.
Муж находился в больнице 11 дней: с 12 по 22 сентября. Перед госпитализацией у него был кашель, одышка, он не мог есть и очень сильно похудел. Впервые у него появились признаки болезни 4 сентября; все эти негативные явления развились всего лишь за 8 дней. В больницу он попал не по направлению короновирусного центра «Маккаби», врачи которого вроде бы наблюдали за нашим здоровьем, но отказались дать направление на госпитализацию. Такое направление дал семейный врач; муж ночью вызвал амбуланс, который и отвез его в больницу.
В больнице муж получал лечение: кислород, инъекции плазмы; стероиды; средства для разжижения крови; экспериментальный препарат, разработанный для лечения болезни Эбола(очевидно, ремдесивир). Выписали мужа из больницы без всяких анализов; не сделав снимок легких перед выпиской; сделали только тест на короновирус, который оказался положительным. Критерием выписки был только внешний вид; возможно, если бы были выполнены необходимые проверки и анализы, выписывать его было бы нельзя … а места в небольшом короновирусном отделении больницы Бней Цион нужно освобождать для других больных.
Когда муж вернулся домой, я была поражена его активностью, энергичностью, цветущим внешним видом и тем, что он даже поправился почти до нормального состояния. Кашля у него тоже уже не было. Однако оказалось, что активность и цветущий внешний вид – это следствие лечения, которое он получал в больнице. В течение трех дней после прибытия домой и отмены лечения муж чувствовал себя все хуже и слабее. На третий день он обратился к семейному врачу, который прописал ему снова стероиды. После этого состояние мужа значительно улучшилось. Через неделю я, наконец, прочла, что у стероидов существует синдром отмены, и, посоветовавшись с врачом, муж решил постепенно сокращать суточную дозу этого лекарства.
И сейчас наступает самый интересный момент этой истории. Почти каждый из нас слышал, что побывав в контакте с больным «короной» или заболев и получив положительный результат теста на короновирус, каждый должен НЕМЕДЛЕННО закрыться на карантин в собственном доме.
Это знают все. Но как из этого карантина ВЫЙТИ?
От нашей метапелет, которая явно заразилась от нас, я услышала, что ей после выздоровления нужно сделать последовательно три теста на «корону», и минимум два из них должны быть отрицательными. После этого она может выйти из карантина и работать. Это понятно, поскольку она работает с пожилыми людьми, в том числе и в доме престарелых.
От метапелет же я узнала, что ее другу-пенсионеру, который не работает, и который болел одновременно с нами, дважды попадая на разное время в больницу, после выздоровления делают уже третий тест на «корону».
Мужу позвонили из короновирусного центра «Маккаби» и сообщили, что 29 сентября в 18.00 лаборант прибудет к нему домой, чтобы взять тест на короновирус.
А я?
Еще 17 сентября, когда мне до выздоровления было далеко, я получила письмо от «Маккаби», в котором мне сообщали, что продолжительность пребывания в изоляции
- для пациента с легкой бессимптомной формой «короны» — 10 дней со дня постановки диагноза;
- для пациентов со средней тяжестью заболевания с симптомами – 10 дней с момента постановки диагноза/появления симптомов + 3 дня с момента исчезновения симптомов.
Меня интересует второй случай, поскольку у меня были симптомы. Температура у меня поднялась 6 сентября, а положительный на короновирус результат теста я получила 9-го сентября. Срок выхода из карантина пациента с очень заразной, опасной для окружающих болезнью оказывается, зависит только от желания пациента! Предположим, на моем месте пациент «с пониженной социальной ответственностью», как принято сейчас говорить. Он имеет право начать отсчет 10 дней от момента появления симптомов(6 сентября), мы получаем 15-е; болит голова, слабость и температура при однократном измерении 37, 3 –какая мелочь! -( можно ведь не измерять температуру 10 раз в течение дня?!). Пациенту очень хочется выйти на свободу, поэтому он может посчитать 10 дней + 3 дня после этого; а может вообще считать, что у него симптомы пропали еще до истечения 10-ти дней, и вырваться на волю через 10 дней после начала заболевания.
А на официальном сайте Министерства здравоохранения Израиля можно прочитать и такую инструкцию: «Выход из карантина возможен, когда в течение двух дней подряд температура не поднимается выше, чем 37,5 градусов.»
Очень интересные инструкции Минздрава: главное, загнать всех во всеобщий карантин; а когда больные из него выйдут, это предоставляется на их усмотрение.
Мне становится интересно: а сколько времени больные COVID-19 являются носителями вируса и могут распространять инфекцию? Более достоверных источников, чем общие источники интернета, у меня нет. Нахожу:
- Всемирная Организация Здравоохранения где-то в мае еще установила, что больные могут инфицировать окружающих в течение 14 дней после исчезновения симптомов.
- Какие-то российские ученые(прошу прощения за неточность, не сохранила имена) в сентябре установили, что переболевшие COVID-19 могут инфицировать окружающих в течение 90 дней после выздоровления.
- Израильское Министерство здравоохранения считает этот период равным трем дням.
Я – в растерянности. А почему бы мне не сделать тест – есть ли у меня «корона» или нет? С одной стороны, это меня интересует по личным мотивам: предыдущим тестом было установлено, что я заражена COVID-19; больна ли я сейчас? Мотив, как бы сказать, общественный – я не хочу быть источником заражения для других людей.
Звоню в «Маккаби» и спрашиваю, как мне сделать тест на короновирус после болезни.
Получаю ответ: «Нет необходимости.»
Обратившись к семейному врачу, получаю направление на тест.
И вот здесь начинается самое интересное.
Утром 28 сентября муж звонит в «Маккаби», напоминает о том, что 29-го сентября в 18.00 ему назначен тест на короновирус; говорит о том, что в квартире с ним находится жена, которая тоже болела «короной», у которой тоже есть направление на тест, и нельзя ли сделать нам тесты одновременно, если уж лаборант прибудет в нашу квартиру?
Ответ неожиданный: «Нельзя!»
«А в чем проблема? В крайнем случае, мы согласны заплатить за материалы для теста.»
«Нельзя!»
«Нельзя!!!»
«Н-Е-Л-Ь-З-Я!!! Н-Е-Л-Ь-З-Я!!! Н-Е-Л-Ь-З-Я!!!»
«Н-Е-Л-Ь-З-Я!!!!!!!!!!!!!!!!!!!»
Похоже, что с женщиной из «Маккаби», которая нам отвечает — истерика. Она не знает, почему — нельзя, но знает, что – нельзя! Очевидно, за нас с мужем сейчас отвечают какие-то две параллельные ветви больничной кассы «Маккаби», взаимодействие между которыми не предусмотрено.
Смиренно просим назначить мне очередь на тест на общих основаниях в месте тестирования около поликлиники «Маккаби» в Кирьят Моцкине. Очередь назначена на 29 сентября на 18.05.
Поликлиника находится не очень далеко от нашего дома; будучи здоровой, я не раз отправлялась в поликлинику пешком, а затем также пешком возвращалась домой. Сейчас, после болезни, у меня слабость, кружится голова, и меня, что называется, «заносит» то в одну, то в другую сторону. Идти пешком я не могу; машину я не вожу; муж меня отвезти не может. Поэтому я вынуждена заказать такси, и 29 сентября в 18.05 я сдаю тест в центре тестирования «Маккаби» около поликлиники в Кирьят Моцкине; в это же время другой лаборант «Маккаби» берет тест у моего мужа в нашей квартире(точнее, на лестничной площадке у входа в квартиру).
Абсурд.
Через день мы получаем результаты тестов: у меня – негативный(то есть отсутствие COVID-19); у мужа – позитивный пограничный.
И вот здесь у меня возникает очередной вопрос: согласно письму «Маккаби», я уже могу выходить из дома, и тест у меня отрицательный… но я ведь нахожусь в квартире вместе с мужем, который еще болен, и тест у него положительный?
Снова звоним в «Маккаби» и выясняем вопрос: имею ли я право выйти из дома?
Оказывается – нет, не могу.
Я имею право выйти из карантина только тогда, когда больничная касса «Маккаби» пришлет мне «михтав шихрур»(«освободительное письмо»).
А предупредить меня заранее родная больничная касса «Маккаби» не могла? Ведь, поверив письму, которое они мне прислали, и ничего не выясняя, я могла начать выходить из квартиры, и, возможно, где-то нарваться на штраф за нарушение карантина.
3-го октября мужу сделали еще один тест; результат оказался хороший – негативный. 6-го октября ему сделали еще один тест. Результат – позитивный(наличие вируса). На следующей неделе ему будут делать еще один тест. Если он будет хороший – негативный, это уже все, или нет?
Сколько нужно негативных тестов, чтобы тебя признали здоровым?
Негативные тесты должны быть подряд, или их просто должно быть определенное количество?
Информации на эту тему нет.
И все-таки, когда у мужа будет достаточное количество негативных тестов, возможно, он получит «михтав шихрур».
А я?
Обо мне, как о больной «короной», больничная касса «Маккаби» уже давно забыла и вычеркнула из списков больных еще с 20-го сентября. Пришлют ли мне письмо, или придется прилагать какие-то дополнительные усилия для освобождения?
А пока — уже пошел второй месяц нашего заключения в квартире без права выхода.
А сейчас я хочу оценить лечение больных COVID-19 нашей больничной кассой «Маккаби» и Министерством здравоохранения — имею на это право, как переболевшая этой болезнью!
Короновирус с нами уже полгода, и, возможно, пробудет столько же.
Наше Министерство здравоохранения занимается только вопросами профилактики: разрабатывает условия и сроки общеизраильских карантинов, выхода из них, определяет «красные» и «зеленые» города и т.д. Вопросами лечения уже заболевших людей оно, похоже, не занимается.
А заболевшие разделяются на три категории:
- Больные с легкой формой заболевания, у которых диагностирован короновирус, но он никак себя не проявляет и не мешает жить. Такие больные проходят кратковременный карантин дома или в короновирусных отелях, куда помещают в основном тех, кто явно не будет соблюдать карантин. Этим людям лечение не нужно, и они нескучно проводят время в этих отелях( судя по видео, которое вдруг всплыло в соцсетях)
- Больные тяжелые, которым требуется лечение в больнице. Как я могу видеть на примере моего мужа, тем, кто поступил в больницу с короновирусом, оказывают разнообразное лечение, которое действительно помогает; им делают неоднократно снимок легких, какие-то физиотерапевтические процедуры. Больные постоянно находятся под наблюдением врачей. Здесь все обстоит хорошо.
- Последняя категория – это больные COVID-19 средней тяжести; недавно где-то промелькнуло в новостях, что таких – приблизительно 50%, и они, по мнению Минздрава, должны лечиться дома, находясь в карантине.
Я попала в эту последнюю категорию. Впечатление – ужасное. Как в средние века во время эпидемий чумы, когда забивали досками снаружи двери домов с больными чумой, так же наглухо закрыта моя дверь. Я ее закрыла сама изнутри по распоряжению Минздрава, но сути это не меняет. Дверь закрыта, нельзя выйти и никому нельзя войти. А внутри – один или два человека без медицинской помощи, которым предоставлена возможность самостоятельно выздороветь или умереть.
Нельзя же всерьез считать медицинской помощью телефонный звонок врача раз в два-три дня. В наше время, когда можно организовать хотя бы видеозвонок по WhatsApp?
Врач больного не видит, ничего не знает о его состоянии, и задает дежурные вопросы: «Какая у тебя сегодня температура? Какая сатурация(уровень кислорода в крови)? Есть ли кашель?»
Кашель, может быть, и есть, но кто-то из больных считает, что у него очень сильный кашель, а кто-то считает, что «…это еще ничего, терпеть можно». А что делается у каждого из них в легких – неизвестно, поскольку никто не делает болеющим дома людям ни снимков, ни анализов.
Врач «Маккаби» спрашивает только об этих симптомах. А у человека может быть больное сердце, которое не выдерживает нагрузки. Кроме того, установлено, что кроме того действия, которое короновирус оказывает на легкие, у части пациентов могут развиваться неврологические явления: отек мозга, кровоизлияние в мозг, инсульт. Всего этого врач «Маккаби» не знает, и не интересуется возможным развитием этих явлений.
И эта же врач, которая не видит пациента, принимает решение о необходимости, точнее, об отсутствии необходимости госпитализации. Только накануне врач говорила мне, что если наше с мужем состояние ухудшится, она может немедленно дать направление в больницу и вызвать амбуланс… и на следующий день, когда муж чувствовал себя очень плохо и начал задыхаться, эта же врач начала уговаривать его подождать, не спешить с госпитализацией… и уговорила. Потом, ночью, когда мужу стало совсем плохо, он вызвал амбуланс, предъявил направление семейного врача, которым он запасся заблаговременно, и потребовал отвезти себя в больницу.
А ведь есть очень терпеливые люди. Есть люди, которые не осознают тяжести своего состояния. Есть люди, которым просто не хочется в больницу, потому что им удобно и привычно дома. А болезнь – «… ну, может быть, завтра будет лучше». Недавно я прочла, что из очень тяжелых больных в больнице 20% умирают в первый день после поступления туда. Это те, кто находился в домашнем карантине без медицинского наблюдения, и не смог объективно оценить свое состояние. А может ли больной человек объективно оценить свое состояние? Разве что врач, да и то, может быть, не всегда.
И это наша хваленая израильская медицина, едва ли не лучшая в мире?
Наша медицина запирает в домах больных людей – без медицинской помощи и наблюдения?
И даже без лекарств, потому что если у больного нет родственников или знакомых, которые могут принести лекарства из аптеки, этот больной может умереть без простейшего антибиотика, имеющегося в любой аптеке, потому, что «МаккабиФарм» вообще не доставляет лекарств — даже сейчас, во время «короны», а срок доставки лекарств фирмой «СуперФарм», которой наша больничная касса передоверила эту функцию – 3-4 дня, а если еще попадет суббота или праздник – то и все 5 дней.
И это – организация помощи больным короновирусом через полгода после начала эпидемии. А сколько времени до окончания эпидемии – неизвестно.
Я грустно размышляла об участи многочисленных больных «короной», запертых без медицинской помощи в своих квартирах, и вдруг к нашему дому на большой скорости, как ему и положено, подъехал амбуланс желтого цвета – бригада интенсивной терапии. Несколько мужчин, нагруженных различными приборами и аппаратами — кто в лифте, кто бегом по лестнице –торопились оказать помощь какому-то человеку, очевидно, с сердечными проблемами.
Глядя на эту оперативно приехавшую бригаду, я задумалась: почему наше Министерство здравоохранения не смогло до сих пор организовать подобные бригады – пусть не для лечения, но хотя бы для проверки состояния больных короновирусом, запертых в своих квартирах. Не так уж много нужно для оборудования такой бригады: оборудования для забора анализов крови; портативный аппарат для снимков легких; портативный электрокардиограф; еще, может быть, какое-то не слишком сложное оборудование. Если такая бригада хотя бы один или два раза обследует больного COVID-19, находящегося дома, это будет действительно наблюдение за здоровьем пациента и забота о нем.
Дорого? Нет людей? Деньги можно найти, а людей научить обращаться с несложными аппаратами можно за неделю.
Ну а если все же «дорого» «и «нет возможности организовать», давайте будем честны и последовательны: представители Минздрава, как в средние века, будут забивать двери больных «короной» снаружи досками крест-накрест, и мелом писать: «COVID-19», подтверждая, что они отказались от лечения этих людей и предоставили им возможность умереть.
Может быть, кому-то мои слова покажутся слишком категоричными и жестокими.
Я переболела «короной».
После того, как муж был госпитализирован, я 10 дней одна находилась в карантине – в запертой квартире.
Одна, в компании с COVID-19.
Это тяжело.
Хотелось бы, чтобы тем, кому все-таки придется еще заболеть «короной», было бы легче, чем мне.
Это зависит от нашего Министерства здравоохранения. Хотелось бы, чтобы вместо перетасовки кандидатур министров и глав комиссий по короновирусу, Министерство здравоохранения занялось своим прямым делом – лечением больных.
Никому не хочется умирать.
