Необыкновенный музей Иланы Гур
Илана Гур не скрывает своего возраста.
С одной стороны, она уже перешагнула рубеж, за которым уже не имеет смысла его скрывать; с другой стороны, в человеке такого масштаба важны не годы, а его Личность и его Творчество; а «натворила» Илана Гур за свои долгие годы много интересного.
Илана Гур – израильский художник, скульптор и дизайнер с мировой известностью. Она занимается дизайном мебели, светильников, домашней утвари, ювелирных украшений, а также ландшафтной скульптурой.
Не часто женщины-дизайнеры работают с такими неподатливыми материалами, с которыми работает Илана Гур — металл и камень. Страшно представить себе этот процесс работы: пилить, гнуть неподатливое железо, сваривать, паять, делать отливки, шлифовать… Это – для сильных женщин.
Одно из произведений Иланы Гур — ее музей в старом Яффо. Здесь много мебели, скульптур, созданных Гур, ее коллекций, собранных за долгие годы жизни и странствий по миру.
Мне даже хочется сказать не «музей», потому что точнее суть этой огромной инсталляции передает старинное слово «кунсткамера».
Кунсткамера — собрание редкостей, необычных, причудливых вещей.
Вещей курьезных, забавных, а иногда вызывающих ужас.
Странных и удивительных этой странностью произведений искусства.
Все это можно и нужно рассматривать пристально и по очереди, но все-таки сам музей в целом, его дух, его атмосфера – это отдельное, самостоятельное произведение искусства.
Музей-кунсткамера Иланы Гур – это путешествие.
Это — путешествие в сказку, в фантастический мир художницы, мир мрачноватый и пугающий. Однако ведь иногда приятно пощекотать нервы, а потом выйти на яркое израильское солнце и весело рассмеяться?
Это также и путешествие в глубины собственной памяти в поисках сравнений, ассоциаций, осмысления и понимания увиденного.
Войдя в музей, я почти сразу оказалась в зале мебели Иланы Гур.
Честно говоря, дома я не хотела бы иметь подобное кресло, но здесь, в общем контексте, эти черепа и птицы пробуждают какую-то генетическую память, полу-воспоминания, полу-видения о ветрах, вздымающих пыль над выжженной солнцем пустыней. Видится тропа, отмеченная лошадиными черепами; кости на пригорке, выбеленные дождями и солнцем – может быть, и человеческие кости… Ворон, сидящий на черепе – как символ всепобеждающей смерти… и все это оживает перед глазами при виде этой необычной мебели в тихой комнате.
Этот ужасающего вида стульчик должен изображать орудие пытки; но все же мне очень захотелось попробовать посидеть на нем. Жаль, музейные экспонаты трогать нельзя. Кажется мне, что, несмотря на ужасающий вид, сидеть на стуле можно: штырей очень много, они расположены очень близко друг от друга, да и вообще они тупые!
И – вот она: Колесница Смерти, или, по крайней мере, колесница шаманки какого-то варварского племени — несется, вздымаясь к потолку… летит все выше, быстрее, быстрее… счастье, что не остановилась, что не за нами послана эта ужасная колесница!
Это – Ирод.
Все-таки это не тот, настоящий – Ирод Великий, бывший когда-то царем Иудеи.
Это – нечто ужасное, собирательный образ зла, получеловек – полу-жаба. Это, скорее, тот Ирод, именем которого испокон веков на Руси деревенские старушки называли воров, убийц и прочих лиходеев. Это – российское представление о злом царе Ироде, поскольку эта скульптура выполнена не Иланой Гур, а российской художницей Еленой Букингольц. А мне, несмотря на подпись под скульптурой – «Ирод», все-таки кажется, что это — Кощей Бессмертный, персонаж русских сказок.
Сказка, триллер, хоррор – называйте, как хотите…
Рядом зал, в котором накрыт стол для гостей.
И только приблизившись, можно увидеть, что здесь давно уже идет ужасный пир, в котором нам не стоит участвовать. Все эти металлические насекомые не представляют никакого интереса, если рассматривать их каждого отдельно.
Но при виде этого стола в целом в памяти всплывают многочисленные рассказы о несчастных невестах, у которых в день свадьбы погиб жених(вариант — просто сбежал из-под венца). Убитая горем невеста запирается в доме, останавливает все часы, клянется всю оставшуюся жизнь ходить в подвенечном платье и запрещает убирать со стола приготовленную свадебную трапезу. Мрачно, таинственно, красиво в своей трагической поэтичности… Но здесь, у Иланы Гур, мы видим, что вскоре произойдет в доме безутешной невесты, какой пир разыгрывается на столе, накрытом когда-то для свадебного пира. Никакой поэзии — ужас и брезгливость. Не стоит так горевать, девушки: если вас бросил жених – лучше найти нового.
Здесь же – комнаты, где расположилась коллекция, собранная Иланой Гур в Африке, Южной и Центральной Америке.
Конечно, это – искусство, и где-то здесь я даже рассмотрела скульптурку веселой женщины, несущей двух рыб…
Но общее впечатление неподготовленного зрителя при виде этих ужасных масок, этих проткнутых булавками и гвоздями кукол – здесь таится нечто ужасное, древнее и злое, это – идолы зловещих религий Древности и Ночи, и божества, чье имя – Смерть и Ужас.
В других комнатах – коллекция предметов, связанных с христианской религией. Здесь тоже очень интересно; каждый предмет красив, все это можно рассматривать долго и с удовольствием.
Меня больше всего заинтересовало это произведение, изображающее распятие Христа. Вроде бы все обычно, и изображение распятого Христа – невысокого художественного уровня… но почему здесь эти рыбные скелеты?
Рыба – это древний символ христианства; людские души – это рыбы, которых апостол Петр и прочие апостолы пытаются поймать в свою сеть и спасти. И вот они, эти христианские души в Вечности – бедные скелетики рядом с нетленным Богом.
А вот и сердце этого дома – библиотека, откуда и исходят и распространяются по дому все эти порождения фантазии, все необычное, странное и ужасное. Нормальная библиотека, уютная, где приятно посидеть при свете настольной лампы. Но разве в этом доме может быть что-то нормальным, обычным? Если поднять взгляд вверх, к потолку, можно увидеть стулья, закрепленные под потолком на боку. Может быть, в этом положении лучше думается, или можно увидеть обычное с необычной стороны?
Рядом – кухня. Чудесная кухня; может быть, потому и чудесная, что декоративная. Здесь не готовят ни обедов, ни ужинов, зато здесь много предметов, которые интересно рассматривать; одних традиционных русских самоваров – целый ряд.
Лестницы, переходы, даже туалеты нельзя пропустить в этом музее. Эта русалка – ручка двери; на других дверях – тоже русалки, но кое-где есть и другие фигурки.
Есть и не совсем невинные фигурки: кое-где Илана Гур слегка хулиганит. Если вы с детьми, придется им прикрыть глаза рукой.
Кроме залов, в музее есть два больших открытых балкона, где тоже есть на что посмотреть. А можно с высоты балконов полюбоваться городом.
Каждый зал интересен; все невозможно внимательно осмотреть за один раз. Выхватила глазом эту толстушку – балерину. Смешно? Мне тоже.
Но если посмотреть внимательно с другой стороны, и увидеть лицо этой толстушки… Оно светится счастьем: она ТАНЦУЕТ! И ей неважно, как ее воспринимают со стороны. Это, пожалуй, и есть секрет счастья – делать то, что тебе нравится, не обращая внимания на насмешки и осуждение окружающих.
И здесь самое время поговорить о хозяйке этого музея – Илане Гур. Музей – не государственный; он принадлежит именно Илане Гур, как частному лицу. Она очень богатая женщина, миллионер. Живет в США, иногда приезжая в Израиль. Деньги заработала сама, за свою долгую жизнь.
Не всем, особенно нашим бывшим соотечественникам, нравится, что эта женщина работала, делала эти странные вещи, которые не всем понятны, и сумела стать богатой — в отличие от нас, не сумевших это сделать. Я не знакома с Иланой Гур, у меня нет причин ни защищать ее, ни рекламировать ее творчество, но кое-что забавное на эту тему я могу рассказать.
Илана Гур сделала свой первый миллион на пряжках для ремней. Первую пряжку она сделала для мужа. Пряжка понравилась и мужу, и знакомым. Илана Гур организовала массовое производство пряжек(или в целом ремней, не знаю точно) по своему дизайну, и получила на этом миллион долларов. Бизнес по-американски.
Приблизительно в это же время в Советском Союзе среди молодежи тоже стали модны большие металлические пряжки. Плановая промышленность Советского государства и не почесалась. Пряжки изготавливали по заказу на заводе, где я работала в то время. Процесс изготовления состоял из следующих этапов: нужно было получить 100 граммов спирта для промывки какого-то изделия; постараться промыть это изделие вместо спирта ацетоном(что было плохо и для изделия, и для девушки, которая дышала парами ацетона); спирт нужно было отдать в качестве платы за изготовление пряжки. 100 граммов спирта – одна пряжка. Были счастливы и заказчики и заказчицы, а также изготовители; но, естественно, никто на изготовлении пряжек миллиона не сделал. Бизнес по-советски.
Ну, а на тему того, что не всем нравится творчество Иланы Гур – мне кажется, что для того, чтобы понимать это творчество, очень часто нужно приложить немного своей фантазии; нужно стать в какой-то мере соавтором Иланы Гур.
В противном случае на этой фотографии вы видите сваренные между собой несколько железок, и не видите возницу, управляющего колесницей, которая рассыпается на ходу, а бешено несущийся конь на ходу теряет плоть и превращается в скелет, и нужно успеть куда-то домчаться, погоняя этот призрак коня…
Но если вы этого не видите – ничего страшного.
Мы все – разные, и вкусы у нас – разные.
Значит, вам нужно не в музей Иланы Гур, а в какой-то другой.
Музеев в Израиле много…
