Деревня художников Эйн Ход. Милый Августин
Милый Августин. Путешествие по музею механической музыки Ниско.
Ах, мой милый Августин, все прошло, все…
Жил когда-то в Вене некто Августин. Фамилии его история не сохранила; да и имя никто бы не вспомнил через четыре сотни лет, если бы не чума, да не шарманки.
Августин был веселый малый, зарабатывавший на жизнь пением и игрой на волынке. За песней да за музыкой Августин успевал пропустить и рюмочку-другую – чтобы лучше пелось и игралось. Не изменил он своему обыкновению и в 1679 году, когда чума свирепствовала в Вене. Только стал не рюмочку принимать, а столько, сколько душа требовала, чтобы забыть об ужасах чумы.
Ну и принял однажды…много-много рюмочек, в результате чего, мертвецки пьяный, лежал ночью на городской мостовой. Время было страшное; чумные похоронные команды, собирая по улицам трупы умерших от чумы, обходились без докторов, свидетельствовавших смерть. Подобрали и Августина; бросили в телегу, а затем и в яму с трупами, вырытую за городом. Яму не закапывали – зачем? Каждый день и каждый час приносили новые жертвы, и в яму сваливали все новые трупы… Сколько пролежал Августин в яме, неизвестно; однако он проснулся, протрезвел, сумел выбраться из ямы и…пошел опохмелиться в ближайший трактир. Там и рассказал присутствующим невероятную историю о том, что, мертвецки пьяный, лежал среди чумных трупов и – не заболел! И мгновенно по городу распространилась весть о том, что алкоголь является средством, предохраняющим от заболевания чумой.
Благодарные горожане поставили Августину памятник и сочинили о нем песенку, которую со временем шарманки разнесли по миру. С тех пор слова: «Ах, мой милый Августин…» неразрывно связаны у нас с шарманкой, наиболее известным нам представителем семейства инструментов механической музыки.
В частном музее механической музыки Ниско в деревне художников Эйн-Ход радушный хозяин, с удовольствием и воодушевлением демонстрирует гостям коллекцию, которую он собирал свыше 40 лет, и рассказывает, что же это за чудо такое – механическая музыка.
Почти все мы помним, как в детстве на уроках физики нам демонстрировали металлические камертоны, каждый из которых при легком ударе по нему, в зависимости от своей длины, издавал звук определенной высоты. На этом же принципе основана «музыкальная гребенка», изобретенная в конце 18 века швейцарским часовщиком Антуаном Фавром. Она состоит из ряда пластин-зубцов, настроенных на разные ноты. Эти зубщы, цепляясь за штырьки на вращающемся барабане-валике, издают звуки разной высоты, которые и складываются в музыку
На таком валике могли быть записаны 6-8 мелодий. Валик приводился в движение ручкой, которую крутил шарманщик. Это было великое техническое достижение былых веков: человек, не знающий нот, не учившийся игре на музыкальном инструменте, простым движением руки извлекал из красиво разукрашенного ящика «Милый Августин» или «Прекрасная Катарин». Шарманки быстро стали инструментом уличных «музыкантов», дававшим им средства к существованию
Наш хозяин, лукаво улыбаясь, растягивает меха и иммитирует игру на аккордеоне,
а затем с торжеством показывает механизм музыкального устройства.
Шарманки и механические шкатулки совершенствовались, вместо вращающихся валиков появились диски с отверстиями, затем перфоленты…Вершиной механической музыки стали автоматические фортепианные устройства – пианолы.
А затем грянул гром: Эдисон изобрел фонограф.
Началась эра современных средств звукозаписи. Этого удара механическая музыка не перенесла. Шарманки прекратили свое существование, оставшись лишь в коллекциях музеев.
Музыкальные шкатулки изготавливаются до сих пор и предлагаются как оригинальный подарок.
Мы уходим из музея Ниско.
А где-то в подсознании продолжает звучать мелодия:
Ах, мой милый Августин,
Августин, Августин,
Ах, мой милый Августин,
Все прошло, все…
Денег нет и девушек,
Все прошло, Августин,
Ах, мой милый Августин,
Все прошло, все…
Куртки нет и трости нет,
Весь в грязи Августин.
Ах, мой милый Августин,
Все прошло, все…
И теперь богатая
Вена, как Августин;
С грустью плачет, как и я,
Все прошло, все…
Каждый день был радостным,
А теперь здесь чума!
Только смерти праздники
Остаются нам.
Августин, ах, Августин,
Впереди могила ждет!
Ах, мой милый Августин,
Все прошло, все…
(перевод песни Гаянэ Абарцумян).
