Праздник современного искусства в Герцлийском музее

Искусство – всегда праздник для души. Особенно для нас, русскоязычных израильтян, поскольку мы, как всем известно — люди культурные, и без регулярного приобщения к искусству испытываем душевные страдания.
На просторах интернета распространилась весть о том, что в Герцлийском музее современного искусства 21 сентября 2019 года открылась новая экспозиция: несколько выставок, объединенных общим названием «Время портрета», и эта выставка так хороша, что пропустить ее совершенно невозможно!
И я отправилась на выставку.
В этом музее я еще не была; после того, как GPS сообщил нам, что мы прибыли к музею, мы оказались перед длинной суровой стеной огромного бомбоубежища. Как оказалось, это и был музей. После длинного обхода мы нашли вход лишь потому, что я уже видела подобные снимки в интернете – это площадь перед входом в музей; ну, а сам вход скромно пристроился в уголке площади, где его и не сразу найдешь.

Вы любите современное искусство?
Я не искусствовед, и, подобно большинству посетителей музеев, с большим подозрением отношусь к работам, классифицируемым как «современное искусство». Давно уже сложилась такая ситуация, что деятели искусства, особенно художники – впереди, в современности, а иногда даже в будущем… а их зрители безнадежно отстали, и почему-то в это будущее никак не хотят! Им подавай искусство традиционное, фигуративное, понятное без объяснений; ну, что-нибудь вроде «Монны Лизы» или пышнотелых красавиц Рубенса…
Поэтому открывшаяся в музее Герцлии экспозиция учитывает все вкусы, и «неразвитый вкус» рядового зрителя тоже. Я после посещения музея решила, что время, затраченное на дорожные пробки и поиски этого музея в Герцлии, затрачено не зря.
Я не буду здесь приводить имена художников, представленных на выставке. У меня вкус недостаточно современен, и другим посетителям, может быть, понравится что-то другое – то, о чем я, со своим неразвитым вкусом, не могу сказать ничего хорошего.

У входа нас встречало это панно на всю стену. Для начала неплохо: чуть-чуть реализма; простор для фантазии; романтика кочевников пустыни; любовь; длинные волосы, развеваемые ветром… и какие-то странные темные конструкции, смысл которых понятен только автору – но на них, в конце концов, можно и не обращать внимание. Остальные работы этой художницы выставлены этажом ниже, и показались мне менее интересными.
Из соседней комнаты я долго не могла уйти.

Все мы немного дети, в любом возрасте, и когда тебе предлагают посмотреть на кукольный домик, оторваться невозможно! А тем более, если обитатели домика оживают, когда приближаешься к ним: пожилая женщина задергивает штору на окне; целая процессия выносит мусор; кто-то загорает на крыше, а кто-то качается на качелях… А неподалеку на дереве то ли городская сумасшедшая, то ли человекообразная ворона размахивает крыльями и пытается взлететь.

Крайне занимательное зрелище для детей всех возрастов: от 3-х лет и до ста! Смущает только то, что в 19-м веке, когда кукольные домики для детей изготавливались мелкосерийно, это называлось ремеслом; в наше время такую же работу уже называют искусством. На сайте музея можно прочесть об авторе этой работы; там же расшифровано, что обозначает каждый из персонажей и действие, которое он выполняет; это интересно, поучительно… у кого-то вызовет ностальгию, а кого-то заставит задуматься… но и просто поглазеть на механизированный домик тоже интересно.
А затем, углубляясь в музей, мы попадаем в зал, где находятся только три экспоната: эта картина, которую прекрасно дополняет группа молодых людей, которым их гид что-то рассказывает очень сложное о замысле художника.

Замысел художника я не поняла, но картина мне понравилась; однако больше всего она напомнила мне дорожную схему и транспортные пробки, в которых мы немало постояли, добираясь к музею. Второй экспонат – этот штабель автомобильных покрышек.

Хорошего об этом экспонате сказать не могу, плохого говорить не буду. К тому же выставлять штабеля автомобильных покрышек в музеях – уже не ново, и давно стало крайне избитым приемом. Третий экспонат в этой комнате – эта стена, на фоне которой я решила сфотографироваться, не зная, что это – экспонат.

Приношу извинения на свое присутствие на переднем плане: другой фотографии экспоната у меня нет. Но, все-таки, эта комната выглядит довольно стильно; и, если убрать покрышки и добавить немного мебели, получился бы красивый интерьер.
Далее расположена выставка действительно портретной живописи. Как говорят, о вкусах не спорят, но я бы не хотела иметь свой портрет, выполненный в этой манере. Очевидно, в этом со мной солидарны многие, поскольку большая часть представленных работ, как мне показалось – автопортреты автора.

Еще здесь есть выставка художницы, работающей в твердой реалистической манере, любимой нами. Казалось, можно было бы здесь облегченно вздохнуть, расслабиться и получить удовольствие от простой и понятной каждому непосвященному живописи. Это, без сомнения – до репатриации;

это – после.

Дальше – дочь, кошка, кухня, стиральная машина, пейзаж из окна… Все понятно, но как-то так безрадостно – и в колорите, и в сюжетах…

Жизнь репатриантов первого-второго года, конечно, чаще всего – не сахар; но художница, похоже, в Израиле уже не первый год. Очевидно, для художественной натуры домашний уют не важен, главное – творчество. Жаль только, что для коренных израильтян эти картины – портрет нашей русскоязычной алии, нашей жизни: вот такие мы — бедные, безрадостные, убогие и унылые…
А сейчас – самое интересное, конфетка. При входе в этот зал мое простое сердце екнуло, душа воспрянула, а неразвитый вкус возрадовался – вот оно, наконец: то, из-за чего стоило сюда ехать! Радость для глаз, пища для ума, отдохновение души!

Элисон Цукерман – 29-тилетняя художница из Нью-Йорка.

Огромные картины, сложные многофигурные композиции, буйство красок. Здесь можно провести не один час, рассматривая это все, и пытаясь постигнуть замысел автора.

А замысел автора несложен и легко читаем: «Сколько столетий нас, женщин, угнетали, игнорировали, урезали в правах… а ведь мы можем все, что могут мужчины, и даже больше!»

На всех картинах присутствует одна и та же главная героиня – крупная накачанная деваха(как следует из сопроводительных надписей – это гротескно-идеализированный образ самой художницы), обнаженная, но в любимых босоножках(босоножки вполне реальные, чего нельзя сказать о других предметах одежды), со сложной прической и очень часто – в короне. Почему бы и нет: человек – царь природы, а женщина, согласно современным феминистским убеждениям – умнее, важнее какого-то слабака-мужчины; значит, корона принадлежит ей по праву!

Правда, главная героиня картин что-то слезлива очень, что совсем не характерно для современных женщин, но иногда слезы вполне «к месту»: вот она – в роли брошенной невесты;

вот – в роли Св. Себастьяна;

вот — читающая письмо;

вот она – Сусанна, окруженная старцами, вожделеющими ее роскошное тело…

А это – она в роли Юдифи, которая держит в руках отсеченную ею голову Олоферна.

Здесь –то я призадумалась, почему плачет героиня, поскольку ни на одной из картин художников – классиков на эту тему слез у Юдифи нет. Может быть, она плачет из-за того, что ей, женщине, пришлось быть хитрой и жестокой, обольстить, обмануть, нарушить одну из главных заповедей – «не убий!», и никогда уже она не будет так спокойна и чиста, как до этого поступка? А может быть, она плачет потому, что ради своего народа, ради общего блага, после ночи любви, пришлось убить такого мужчину(сегодня бы сказали – «альфа-самца»)?Она плачет, а голова Олоферна в ее руках хохочет, хохочет над ней: «Правильно ли ты поступила, женщина? Не пожалеешь ли?» А может быть, это и не Юдифь вовсе, а наша современница, которая представляет, как она расправится со своим неверным… надоевшим… идиотом… мучителем(подставить любое слово). Вполне современная молодая женщина: очки, маникюр, большая серьга в ухе. А рядом – десерт: тарелочка с пирожным; покончит с врагом, потом полакомится сладким. Вот она – сладкая месть!
А это –«Подсматривающий».

Мужчина не только «раздевает взглядом» героиню; под этим взглядом с нее сходит кожа, обнажая сокровенное. И снова слезы – наверное, слезы всех женщин, обиженных во все времена, от сотворения мира по сегодняшний день. Или просто такая слезливая героиня у художницы?
Интересно рассматривать все это, но постепенно начинаешь замечать, что в картинах общая не только главная героиня, но и многое другое: и этот гротескный купидон; и колонны; и цветочек, похожий на лотос; и цветы в высокой вазе… А это — что-то непонятное; уродливое лицо, словно перетекающее в другую форму – это уже где-то видено и помимо картин Элисон Цукерман. Да это же Пикассо!
Сначала привлекают внимание картины, потом начинаешь читать текст, предваряющий выставку художницы. А там – разгадка.
Элисон Цукерман – современный художник, она не рисует свои картины кистью: она находит в интернете композиции, элементы, фрагменты картин известных художников, соединяет их в коллаж в Фотошопе, распечатывает этот коллаж в размер будущей картины, и затем уже кистью дорисовывает некоторые детали, или подправляет на свой лад распечатанный фрагмент. Здесь же, рядом с картинами Цукерман, лежит пара распечатанных листков: кто-то не поленился найти и указать, откуда взят каждый элемент картины. А может быть, это сама художница раскрывает свои секреты?

Небольшое разочарование, конечно: такие интересные картины оказываются пазлом, сложенным из чужих работ… Как говорит художница, этот метод работы позволяет сократить период от замысла нового произведения до его воплощения. А также создать много работ за короткий период времени: если в Гугл забить имя художницы по английски — Allison Zuckerman, поиск выдает огромное количество ее картин. А ведь ей только 29 лет! Сколько же она еще успеет натворить за всю свою жизнь?! Но в фантазии Элисон не откажешь. Пожелаем же ей успехов!

Сайт музея