Сегодня
Я никогда не пишу о политике.
У меня недостаточно информации для того, чтобы высказать какую-то – или самую новую, или самую верную – мысль о политических реалиях в нашей стране или за ее пределами.
Все сказано до меня и без меня.
Но сегодня политика коснулась всех.
Сегодня у нас – война.
Очень давно уже, а сейчас – особенно, мое государство называют страной-агрессором, все дольше, все больше, и дальше будет только хуже.
И это в то время, когда на нас падают ракеты, разрушается чья-то любовно обустроенная квартира…садик…мастерская…вся жизнь… гибнут матери, отцы, дедушки и бабушки, гибнут дети…дети! – это также и те 20-летние мальчики с тонкими шейками в тяжелых армейских ботинках и с недетским автоматом в тонких еще по-детски руках… Мальчики, которые третий год защищают спокойную жизнь людей нашей страны от нечисти, которая со всех сторон наступает, стремясь нас уничтожить.
И мы, защищающие себя – страна-агрессор?!
Страна, «подрывающая гуманитарные принципы»?!
Именно поэтому я считаю, что сейчас настало время мне объясниться этому государству в любви.
Я – не еврейка. Я – полукровка, и моя еврейская кровь – не с той стороны, которая позволила бы считать меня еврейкой по древним законам Галахи.
Я приехала сюда не из сионистских соображений; я приехала сюда из совершенно материальных, шкурных побуждений, поскольку мое образование, моя компетентность и очень квалифицированная работа ТАМ оценивались так низко, что не хватало даже на полноценное питание, не говоря уже обо всем прочем. А впереди маячила пенсия, и дальнейшее снижение дохода…
Я приехала в эту страну: чужая – к чужим; но меня приняли здесь, как свою. Чем-то очень необычным, почти шоком, было получение денег – «корзины абсорбции». ТАМ, в той стране, где я отработала 36 лет, никогда, ни за что не давали деньги «просто так», для помощи в обустройстве на новом месте.
Многие рассказывают, какой они увидели эту страну впервые; как воспринимали израильтян… Я не ожидала ничего; и не увидела ничего особенного. Люди – как люди; есть среди них хорошие, есть и похуже – в общем, как везде. Разве что часто более отзывчивы к бедам и неприятностям совсем чужих людей, встреченных просто на улице. Единственное отличие – их лица не искажает застывшая навечно на лице маска привычной усталости, хронического недовольства и безнадежности, которая была обычна на всех лицах ТАМ.
И – солнце!.. То ли это – просто яркое израильское солнце; то ли это солнце свободы, позволившее поднять голову и вдохнуть воздух полной грудью – не знаю. Но это незаходящее солнце сияет над моей головой уже 23 года. Я здесь стала другим человеком: умнее, образованнее, лучше… Спасибо этой стране.
Когда я достигла израильского пенсионного возраста, я получила пенсию – очень и очень небольшую, учитывая, что я очень мало работала здесь; но все-таки эта пенсия обеспечивает гораздо более высокий уровень жизни, чем та пенсия, которую я получила бы ТАМ за 40 отработанных лет…
Меня мучит только одно: я много получила от этой страны, но я ничего не смогла дать ей взамен. Я ничего не сделала для этой страны; я слишком поздно приехала…
Я могу отдать ей только свою любовь. Свою любовь и свою поддержку; свое святое убеждение в том, что что бы не предпринимала эта страна ради спасения своего народа – это правильные и праведные действия.
И пусть говорят о «подрыве гуманитарных принципов»…
Вспоминается старое, давно истрепанное клише: «израильская военщина своим тяжелым сапогом»…
Она пройдет – эта «израильская военщина» по Газе и по Ирану; и она пройдет еще везде, где будет нужно, для того, чтобы люди в нашей стране могли жить спокойно; и она «придавит своим тяжелым сапогом» всю нечисть, которая могла бы помешать этой спокойной жизни.
Наша страна защищает свой народ.
И я гордо повторю вслед за древними римлянами: «Oderint, dum metuant!»
«Пусть ненавидят, лишь бы боялись!»
